Автор: Роман Романцев, член Союза Писателей России, серпухович.

Аннотация: увяз коготок - пропадай вся птичка. Как стремительно, необратимо (?) увязли мы в "товарно-денежных отношениях", вся земля наша в торжище сведена, новый гудрон!

Птичка, взрослый птенец крапивника, попала в гудрон. Фундамент шесть на восемь под большой каменный сарай, а может быть и дом, был покрыт гудроновой мастикой. Она почти высохла, но в ложбинках поверхности, куда стекал солярный растворитель, гудрон был еще жидкий и вязкий. Угораздило же молодого крапивника сесть передохнуть именно сюда. Поначалу пленник отчаянно трепыхал крыльями, но только еще глубже, до задних сгибов лапок, осел в гудрон. Даже кончики крыльев зацепил в эту предательскую черную смолу, однако вырвал их, только мелкие пёрышки выщипались.
Подошел рабочий, и птичка опять замахала крыльями. «Не жилец, - подумал строитель,- увяз коготок, всей птичке пропасть». Он уже заработал до обеда рублей пятьсот или шестьсот. Пообедал    из домашнего свёртка и подремал с часок в тени. Стояла самая жара дня, и он раздумывал, а не лучше ль еще отдохнуть. Вволю попил воды из большой пластиковой бутыли, которая плавала в колодце на проволоке. Колодец неглубокий, непитьевой, а только для полива. Неплохое здесь местечко для дачи, - шоссе рядом, сосновый бор, внизу речка… Военная часть поблизости, но небольшая и спокойная, - стратегический понтонный мост для большой реки, груда стальных конструкций за забором, лежит лет сорок и еще столько же пролежит. За фундамент он получит тридцать тысяч. Надо бы уломать хозяина не ждать год, а этой осенью поставить стены, - за них можно было бы срубить пару тыщ зелёных, но пришлось бы взять напарника…
Работяга присел над птичкой, покурил. Затем взял крапивника левой рукой, а пальцами правой залез в  вязкую смолу под лапки  птичке и отдели её от фундамента. Смелый крапивник из всех сил схватил клювом жесткий, равнодушный палец. Рабочий почувствовал себя беспомощным, - на лапках птички комок гудрона, а пальцы правой руки слиплись. Сделать он ничего не мог. Отпускать птичку тоже нельзя, - если и перья прогудронятся, то ей уж точно не спастись.
Он положил птичку на траву и она тут же, отталкиваясь крыльями, передвинулась под куст чайной розы, в самые заросли, спряталась. Рабочий долго отлеплял гудрон от пальцев, затем достал из ржавого железного шкафа, вбетонированного в землю еще во времена раздачи ветеранам этих шестисоточных огородов, канистру с соляром. Долго отмывал пальцы с помощью старой рукавицы, помыл ладони с мылом, покурил. Так, где же птичка… Нашел ее глубоко под кустом, опять взял левой рукой, попытался отделить ком гудрона от лапок. Но не тут-то было. Слишком кропотливое это дело, можно все лапки ей переломать. И постоянно нужно будет руки мыть соляркой. А птичка уже испачкала гудроном грудку, живот и кончик клюва. Когда он отнимал правую руку, то выщипал ей большой клок перьев. Опять опустил птаху на траву и она опять уползла под куст. Он досадовал: уже провозился больше часа - ни результатов, ни перспективы. Надо вдвоём с кем-то провозиться часа четыре. Надо садиться на велосипед, птицу положить в строительную рукавицу. Питьевую воду из бутылки вылить, налить туда солярки. А до дома ехать минут сорок. Пока будет возиться с этим страдальцем, в гудрон еще кто-нибудь залипнет, вон, кстати, стрекоза попалась, трепещет слюдяным крылышком…
Строитель чертыхнулся и принялся месить раствор. До вечера еще нужно приработать рублей пятьсот. Первым делом он залепил раствором все непросохшие места и только потом стал поднимать опалубку по периметру. Тут работы еще дней на десять, а дальше… ну, может бабка-соседка позовет чинить веранду - копеечная приработка, - заказы нужно искать, заказы… В свое время он был классным специалистом, ставил стеновые плиты высотных зданий, но потом пошел бардак, платить перестали, и он ушел на вольные хлеба. А сейчас и технология поменялась - стали заливать железобетонные столбы, а между ними кладка,- и приезжие работяги сбили расценки, а ему пятнадцать тысяч не нужно, ему нужно минимум двадцать пять; сын студент в платном вузе, дочка просит кругленькую сумму на какие-то маникюрные курсы, а жена - сестра-акушерка, и работа сложная, и зарплата не ахти. 
Нет, одному ему птичку не спасти. Эх, если бы она понимала его, не убегала бы, не трепыхалась, не пачкала бы в гудроне свой серенький наряд… Лежала бы себе спокойненько, пока бы он придумывал, как ловчее отмыть ей лапки. Вот бы она угадала язык спасения и жизни.
Звали его дружки в бригаду по установке высотных подъёмных кранов, да староват он уже для разъездных работ. Да и липовый документ специалиста пришлось бы выкупать,- не по душе ему, и так кругом сплошь подделка… А птичку скорее всего прикусят собаки. Их четыре штуки обитало на КПП военной части, и они яростно облаивали строителя, когда он проезжал мимо на велосипеде. Зато потом как ни в чем не бывало мирной компанией приходили за остатками его обеда. А еще здесь иногда мышковали беспощадные бродячие кошки и мелькали две стремительных ласки, - этих зверьков рабочий знал с детства. Если крапивник вдруг выберется из-под куста, его обязательно подхватят сороки или вороны.
Он даже не заглянул под куст, чтобы не смотреть в глаза птице. Солнце уже касалось горизонта, ноги, тяжёлые и ватные, еле крутили педали. А может вернуться и взять птичку? Жена к полночи придет со смены, вот кто ему поможет лучше всех. Ну, провозятся они всю ночь, измочалятся, а птичка все равно не выживет, соляркой отравится или без перьев летать не сможет, всё впустую… Эх, деньги-денюжки, никогда не высыхающий гудрон жизни.