Традиционная педагогика – педагогика воодушевления: высокой, понятной ребёнку и педагогу цели.

Муравей создаёт муравейник, птица – гнездо, рыба идёт на нерест! Что уж говорить о венце природы – человеке. На каждом шагу жизни, как в малом, так и в большом, даёт себя знать в высшей степени важное стремление, которое И.П. Павлов обозначает как «инстинкт достижения цели». «Я прихожу к убеждению, что в человеческой натуре существует и инстинкт достижения цели и осознание этого инстинкта, правильная практика его есть одна из задач человеческой жизни и условий человеческого счастья». [Григорьян Н.А., 1999, с. 245–246]. Нет этого инстинкта – и разочарование, пассивное существование без перспектив, прозябание и угасание, энтропия.

«Деятельность – целенаправленная активность», деятельность «опосредствована» целью. Следовательно, будучи лишённой цели, деятельность дезориентируется, распадается, обращается в бесцельные метания, заканчивается агонией, смертельными конвульсиями. Отнимающий цель – останавливает жизнь. Для неведающих цели «ни один ветер не будет попутным».

«Движение – всё, цель – ничто» – коварное, опасное, искусственно насаждаемое деструкторами заблуждение.

Цели воспитания, бесспорно, культурно-исторически, и, жёстче, общественно-политически обусловлены, детерминированы. «В классовом обществе нет и не может быть надклассовой литературы». И юриспруденции, и образования, и искусства… Школа и армия вне политики? Ложь! Школа и армия – критически значимые инструменты и институты политики. Официальные декларации о целях воспитания – имидж. На словах – одно, на деле – другое. Но бесцельного, идеологически нейтрального образования не бывает, как не бывает «чистого искусства», армии без военной доктрины и вероятного противника. Каковы реальные, а не показушные цели – таково и воспитание.

Педагогическая система начинается с постановки цели. У Конфуция (551–479 гг. до н.э.) – это «воспитание благородного мужа», стремящегося к справедливости, а не выгоде. У Джона Локка (1632–1704) – воспитание деятельного, инициативного, крепкого телом и духом, «благовоспитанного джентльмена с изяществом манер и твёрдостью убеждений», «умеющего вести дела мудро и предусмотрительно, обладающего острым умом и практическими знаниями». У русского философа, психолога и теолога Василия Васильевича Зеньковского – «не приспособление ребёнка к жизни, а развитие в нём сил добра, обеспечение связи добра и свободы должно составлять цель воспитания: приспособление (функциональное, социальное и т.д.) к жизни имеет ведь чисто инструментальный характер» [Зеньковский В.В., 1998, с. 37]. «Маркс и Энгельс видели цель коммунистического воспитания во всестороннем и гармоничном развитии всех духовных и физических сил каждого члена общества» [Философская энциклопедия, 1964, с. 34]. Эта формулировка почти дословно повторялась в советской педагогике, где цель воспитания трактовалась как «воспитание всесторонне и гармонично развитой личности, сочетающей в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство». Впрочем, о формировании «всесторонне развитых, разумных мужчин и женщин» как «святой» цели воспитания ещё до Маркса писал английский социалист-утопист Роберт Оуэн (1771–1858).

Современные российские педагоги-менеджеры из числа «модернизированных», «рыночных», за версту чующих платёжеспособный спрос, при формулировании целей воспитания упирают на «успешную социализацию» (любой ценой? в какую именно страту нашего трагически разделённого общества?), «оснащение необходимыми компетенциями», «конкурентоспособность», «траекторию развития в соответствии с индивидуальными запросами и потребностями». Очевидно, что подобные цели коварно «укорачивают человека» (Н.П. Пищулин), никак не согласуются с русско-российским общинно-коммунитарным менталитетом, вступают в неразрешимое противоречие с отечественными традициями.

Великим мастером постановки «близких» и «далёких» целей, «перспектив» был Антон Семёнович Макаренко. Педологи клеймили Антона Семёновича за «возрождение старорежимной школы», но Макаренко был твёрд и непреклонен. Правильно воспитать коллектив – это значит «окружить его сложнейшей цепью перспективных представлений, ежедневно возбуждать в коллективе образы завтрашнего дня, образы радостные, поднимающие человека и заражающие радостью его сегодняшний день» [Макаренко А.С., 2003, с. 584]. Таким образом, «теория завтрашней радости» А.С. Макаренко включала принципы «дальней» и «ближней» цели-перспективы. Дальняя перспектива без ближней – «только лозунг». Ближняя цель – непосредственная, живая радость. «Сделать эту радость не противоречащей долгу, стремлению к лучшему» – не в этом ли от века и заключается истинный педагогический дар?

Надо правильно расставить вешки и рубежи. Увязать мечту и реальность. Ближняя перспектива: поход в кино, концерт, встреча с шефами, чтение письма Горького. Дальняя перспектива – песня! Ибо «Человек – это звучит гордо»! Дальняя перспектива – сначала зиму пережить, потом быт обустроить, потом Куряж спасти, рабфак закончить, в комсомол вступить, освоить силами «морально дефективных» выпуск электрошлифовалок и фотоаппаратов ФЭД!

У русского философа Н.Ф. Фёдорова в «Философии общего дела» перед людьми ставилась «абсолютно нравственная задача» – воскрешение всех умерших предков, заселение Вселенной, экспансия разума. У Макаренко дальняя цель не меньше – коммунизм во вселенском масштабе. Разве столь великие цели сами по себе не оказывают воспитательного воздействия, разве не помогают строить «братские» отношения между людьми здесь и сейчас?

С вожделением «комфорта» и «конкурентоспособности» нельзя подниматься в атаку, нельзя одолеть лень и мещанскую пошлость, жадность, зависть и эгоизм. Приземлённый ученик заведомо обрекает себя на поражение. Культивировать рефлекс высокой цели. Неустанно «лелеять этот рефлекс в себе как драгоценнейшую часть своего существа». Родители и всё учительство всех рангов должны сделать «своей главной задачей укрепление и развитие этого инстинкта в опекаемой массе» [Григорьян Н.А., 1999, с. 365].

Дальние цели обучения и воспитания да будут высокими, чистыми и светлыми, направленными на «благо человечества»!

- Несвоевременные мысли.

- Да ничего подобного!

- Оглянитесь же вокруг, спуститесь, наконец, с небес на землю. Какие «высокие цели»?

- Да всё те же!

- История закончилась.

- История продолжается!

Грядёт весна! А настоящие учителя, – её скворцы, её гонцы, её вестники. Лететь по-над временем, нести ребятишкам «вечные ценности», оживлять «непреходящие истины»…

Богатырь перед боем к земле припадал, от земли сил набирался, становясь необоримым, непобедимым.

И мы припадём, вслушаемся.

Гул и гам – чужебесие. Тоска смертная. Непотребство. Уродство. Обман. Разложение. Насилие. Жестокость. Смерть.

Но, слышите? Дребезжание. Видите? Нет у адептов «нового Вавилона» былой уверенности. Утратили реформаторы чувство меры, не чуют под собою опоры. Нервничают, наглеют, грубят и заискивают. Вот-вот – и никаких аргументов, кроме тупой силы, и не останется. Всё чаще машину реформ трясёт, перемыкает, клинит.

Всё больше людей под чудовищным гнётом не ломаются, душу дьяволу не продают. Дом Советов в октябре 93-го. АПЛ «Курск». Шестая рота. Евгений Родионов. Спасённый Цхинвал… И нищий, обобранный всё чаще такому же нищему подаёт. И всё чаще ищут люди счастье не в деньгах, не на чужбине. Медленно прозревают люди. Но какие-то очень мощные, тектонические сдвиги происходят в толще народа. Что-то затепливается внутри. Чуете, господа реформаторы, поэтому и спешите, дёргаетесь. То-то ещё будет! Дайте срок!

Жива Русь! Любите друг друга, помогайте друг другу. Будьте людьми!

Остановить вымирание (духовное, физическое) народа. Живот положить за други своя, за Родину. Хватит стенать и каяться. Полно унижаться, крохами с заморского стола голод утолять.

Очнуться! Проснуться! Спохватиться! Опамятоваться! Вспомнить, кто мы есть! Встать с колен! И пойти по предназначенному только нам пути!

Мужество! Воля! Преодоление! Подвиг!

В нынешних конкретно-исторических условиях нам необходимо выжить, сохраниться как многонациональному, соборному русско-российскому народу. Мы обязаны приумножить нашу традицию, обогатить нашу великую культуру. Это нужно не только нам – миру! Ибо Россия – страна Духа. Без русского соборного голоса осиротеет мир. Одолеть зло… и простить. Всех понять, принять, вместить, объять-соединить любовью великой, «всемирной отзывчивостью». Симфония! Крещендо жизни! Как в мае 45-го!